Ритуал девятого января

— Ай!.. С днем… рождения… уф, проклятье!.. меня! Ой, черт… — тихо вскрикивал Снейп.

Он откинулся на спинку стула, чтобы осмотреть дело рук своих. Мерлинова борода! С каждым годом становилось все хуже. Скоро ему придется прибегать к помощи «Чудесного лечебника для зрелого волшебника». Северус хмуро посмотрел на себя в зеркало. Нет! Снейпы не красят волосы. Значит, это мучение на всю жизнь…

— Профессор Снейп! — В кабинет ворвался Драко, но остановился как вкопанный, пораженно распахнув глаза, когда увидел, что декан его факультета сидит перед зеркалом, сжимая в ладони большой серебряный пинцет. На столе лежала кучка чего-то, напоминающего обрезки серой проволоки. — Профессор?

Снейп торопливо прикрыл ладонью горку волос и направил на Драко пинцет, словно оружие.

— Лучше бы тебе иметь очень вескую причину для вторжения, ты, невыносимый маленький блондинчик!

— Да, сэр! Простите, сэр. Профессор Дамблдор желает видеть вас в Большом зале.

— Что ж, передай директору, что его ожидает большое разочарование. Сегодня в мои планы не входит посещение именно этого помещения.

— Мне очень жаль, профессор, но он настаивает. Профессор Дамблдор сказал, что вы должны пойти со мной, иначе вас назначат в комиссию по оформлению танцев в честь дня святого Валентина.

— И что? — огрызнулся Снейп, нервозно вертя пинцет. — Я уже доказал, что весьма неплохо избавляюсь от маленьких пухлых и крылатых чудовищ, которых выпускают на волю в это время года.

— Да, профессор Снейп. Но… э-э-э… членство в комиссии означает, что вы должны будете помогать создавать их, а не уничтожать.

— Что? Ты хочешь сказать, что кто-то создает их намеренно?

— Да, сэр. Полагаю, профессора Флитвик и Трелони причастны к этому.

Снейп вздохнул. Он скорее предпочел бы петь Поттеру дифирамбы, чем производить зачарованных херувимов с Флитвиком и Трелони. Ну, наверное. Снейп убрал пинцет в ящик стола и легким движением палочки сжег кучку седых волос.

— Так вы идете, сэр? — встревоженно спросил Драко.

— Видимо, придется. И, Малфой, если ты когда-либо упомянешь о том, что здесь видел, гарантирую, что поразительный прыгающий хорек вернется и выступит на бис. Понятно?

— Абсолютно ясно, профессор.

Лицо Драко приобрело отвратительный розовый оттенок, и Снейп вздрогнул. Мальчишка до ужаса напоминал клубничный торт с лимонной глазурью.

«Ох! — подумал Снейп. — Не вспоминать о торте!»

Когда Снейп занял свое место за преподавательским столом, Дамблдор просиял:

— Полагаю, Северус, что день рождения ты должен провести с друзьями.

Снейп презрительно огляделся.

«С какими друзьями? Не вижу здесь друзей», — мелькнула у него злая мысль, но Северус сдержался и заявил:

— Предпочитаю праздновать в одиночестве.

Он скрестил руки на груди, глядя прямо перед собой.

Дамблдор наклонился, похлопал Снейпа по бедру и прошептал:

— Ты должен просто смириться с этим, мой мальчик. Белый — не такой уж плохой цвет. Посмотри на меня — я еще вполне… Есть у меня еще порох в пороховницах.

Недоверчиво взглянув на Дамблдора, Снейп резко отстранился, убирая конечности подальше от похлопывающих рук. Директор потянул себя за бороду и едва заметно подмигнул. Снейп прорычал:

— Черный, Альбус. Черный. Всегда! И избавь меня от подробностей твоих дурацких похождений. Меня и так тошнит.

Как раз в этот момент в Большой зал влетела стая сов и направилась прямо к Снейпу. Прежде чем тот понял, что происходит, первая дюжина открыток грудой упала ему в тарелку. Снейп выхватил палочку и начал проклинать птиц, заставляя разлетаться в разные стороны с хриплым уханьем и опаленными перьями хвоста.

— Северус, прекрати немедленно, если только не желаешь заменить целую стаю школьных сов на свою зарплату! — прокричала Минерва.

Снейп нахмурился, но опустил палочку. В любом случае, продолжать было глупо. Сов оказалось слишком много. Вскоре его окружила гора разноцветных пакетов и конвертов. Какой-то настырный придурок, любитель совать нос в чужие дела — Северус положил бы все свои галеоны на некого бородатого зануду с мерцающими глазами — слил новость о его дне рождения всему миру.

— О, по одному подарку на каждый год, как я вижу, — хихикнул Флитвик.

Ну все! Флитвик доигрался. Как только последняя сова сбросила на стол свой отвратительный груз, Снейп поднял груду пакетов в воздух и обрушил на миниатюрного преподавателя чар. Тот протестующе пискнул.

Затем Снейп встал и, устремив на директора свой наиболее злобный взгляд, заявил:

— Хватит с меня этих ваших чертовых глупостей с днем рождения. Я возвращаюсь к себе, и меня не волнует, что вы скажете. Не желаю, чтобы меня беспокоили… ну, может, только из-за торта. Предпочтительно шоколадного. «Пища дьявола». С настоящей сливочной глазурью. И, пожалуй, небольшой бокал портвейна… но я отвлекся. Я хочу, чтобы меня оставили в покое!..

Снейп направился в подземелья, мантия развевалась позади него. Утро было потрачено впустую, но у Северуса оставалось еще достаточно времени, чтобы завершить ежегодный ритуал. Он знал, что это было напрасно, но ничего не мог с собой поделать. Да, его фигура была костлявой, а лицо землистого цвета с чрезмерно большим носом и пожелтевшими зубами. Но волосы… О, волосы были единственным предметом его гордости. Втайне Снейпу нравилось подслушивать, что говорят о них люди. Он не возражал, чтобы их называли жирными, если при этом упоминали цвет. Черный! Черный, словно вороново крыло. Чернильно-черный. Черный, как ночь. Каскады тьмы. Завесы тени. На основе этого он создал свой образ и подобрал гардероб.

Вернувшись в кабинет, Снейп тут же сел к столу и, подперев подбородок ладонями, снова вгляделся в зеркало. Словно в трансе, он наклонился вперед и поднял руки. Длинными бледными пальцами Снейп расчесывал жирные пряди волос, выискивая маленьких белых непрошенных гостей.