Грёзы наяву и позднее раскаяние

— Что ты здесь делаешь? — раздался позади него резкий недовольный возглас.

Девушка. Разгневанная девушка с чистым ядом в голосе, звучащим так неестественно. Явно не сочетался с привычной для неё мягкостью тона.

Драко вздрогнул, словно в него попало ужасное заклятие, и виновато отошёл от надгробия, перед которым стоял.

* * *

Война была событием разрушительным. Проклятьем, которое уносило жизни, навсегда ранило совесть, разрывало на части души и преследовало выживших до конца их дней.

Неважно, на чьей стороне они находились.

Для Драко война была событием, открывшим глаза. Всю жизнь он слепо верил учениям Тёмного Лорда и его последователей, в том числе своих родителей. Чистокровные выше остальных волшебников, всегда диктовало ему окружение. Чистая кровь слыла признаком мастерства во владении магией, и это объясняло, почему волшебники испокон веков стремились достичь её. Полукровки считались неполноценными, а маглорождённые — всего лишь ошибкой природы, аномалией, по-настоящему не принадлежавшей волшебному сообществу. Верные своему наследию Малфои никогда не упускали шанса показать, что они лучше остальных. И их единственный наследник не был исключением.

Конечно, всё это оказалось иллюзией. Посещая школу, Драко был вынужден иметь дело с самыми разными волшебниками. Как бы ему ни хотелось того отрицать, пришлось признать, что некоторые из его чистокровных сверстников не были талантливы к магии. Те же Крэбб и Гойл были ярким подтверждением. В то же время люди, которых Драко считал низшими, к примеру, грязнокровка Грейнджер, преуспели почти во всём. Заодно заставив его сомневаться почти во всём.

(Иногда ему хотелось заглянуть в разум Грейнджер, чтобы понять, как она может быть так хороша во всём, хотя сама грязнокровка, но ему никогда бы не позволили опуститься так низко…)

Когда Тёмный Лорд вернулся в своём полноценном обличье, родители Драко повторно присягнули ему на верность, и времена невинности закончились.

Позже он не раз задумывался, действительно ли ему хотелось принять Чёрную метку. Действительно ли он желал получить клеймо Пожирателя смерти? Пожалуй, это не было сознательным решением. Скорее решением, основанным на потребности угодить родителям. И обеспечить их безопасность, ведь безумие Тёмного Лорда проявлялось так сильно, что даже самые преданные последователи начали бояться его.

К тому времени, когда у Драко появились сомнения в идеологии и всей деятельности Тёмного Лорда, стало слишком поздно. Паутина Волдеморта оплела его крепко, превращая в жертву на заклание ради сохранения жизни родителям; в заложника, которому приходилось притворяться, что он в восторге от плана; в будущего убийцу. Затем пришла настоящая война, сеющая вокруг хаос и разрушения. Много крови пролилось. Много важных людей было безвозвратно потеряно. Драко повезло пережить всё это невредимым физически, но душа его повредилась необратимо. Родители предстали перед судом вместе с остальными Пожирателями смерти, отбыли сроки в Азкабане, а Драко спасли только воспоминания Снейпа. Даже из могилы он сумел протянуть ему руку помощи.

Вот так начался остаток жизни Драко. Он не хотел ехать в Хогвартс и сталкиваться там с презрением сверстников, вопреки настойчивым просьбам Макогнагалл, новой директрисы, вернуться и завершить образование. Долгое время он оставался в поместье наедине со своими воспоминаниями, без всякого желания повторно сталкиваться с внешним миром. Пока из добровольного заключения его не вытащила Гермиона, чёрт возьми, Грейнджер.

«Пойди на мировую, если ты и правда сожалеешь о своей роли в войне», — написала она Драко. Видимо, Макгонагалл рассказала ей, что он не вернётся в Хогвартс. «Попроси прощения у живых и мёртвых, а потом начни жизнь с чистого листа».

Драко не хотелось этого признавать, но самая умная волшебница своего поколения была права. Благодаря её посланию он и начал посещать могилы. Спустя почти полгода после окончания войны. Даже если мёртвые не слышали его (по крайней мере, так он считал), ему стоило извиниться за свою роль, пусть даже косвенно сыгранную, в их гибели. Первым надгробием, у которого Драко отдал дань уважению, стало, конечно же, захоронение Снейпа. «Встреча» оказалось для него крайне болезненной, потому что в этом суровом, непонятом человеке Драко внезапно увидел отцовскую фигуру. Затем был Дамблдор, чьё убийство тяжким бременем легло на совесть Драко, хотя в итоге и не он его совершил. Дальше были его кузина Тонкс и профессор Люпин. Двойная трагедия их кончины не прошла мимо внимания Малфоя. Тонкс всё-таки была членом его семьи, пусть радикальность родителей и мешала им её признать. Выразив своё почтение и принеся ненужные — поскольку мёртвые не могут дать ответ и простить — извинения, Драко направился к следующей могиле.

Могиле Фреда Уизли.

В другой жизни, при других обстоятельствах, он мог бы попытаться завести дружбу с Уизли. Они тоже были чистокровны, хотя и до смешного бедны, до мозга костей гриффиндорцы и обожали всё маггловское. Семья Малфоев издавна питала презрение к Уизли и ко всему, что они собой представляли. Но, если говорить честно, Драко восхищала изобретательность близнецов и наглость, с которой они ходили по этой земле. Неизменная гордость не позволяла им стыдиться нехватки средств. Финансовый статус явно не влиял на их самомнение. Поэтому, будучи студентом Хогвартса, Малфой даже испытывал что-то сродни уважению к знаменитым сорванцам. Но верность слизеринским убеждениям никогда не позволила бы ему выразить эти мысли вслух.

Мерлин, Драко даже не мог сделать самое простое, например, зайти в магазин близнецов Уизли и скупить там все эти причудливые вещи, которых жаждало его по-прежнему детское сердце. У него было богатство, влияние и социальный статус, но никогда не было чего-то приземлённого. Вроде возможности проводить досуг, дурачась и не боясь выглядеть глупо, хотя бы раз. Развлечься, использовав один из увлекательных розыгрышей Уизли, и посмеяться заодно с парочкой ровесников.

Близнецы стали одной из худших трагедий войны, подумал Драко. Две половины одной души навеки разделила смерть. Юноша, который навсегда останется молодым, и его брат, который состарится, потеряв ухо и часть души.

Драко пришёл на эту могилу, будучи уверенным, что никто его не увидит. И уж точно не планировал, что однократный визит превратится в повторяющееся явление.

* * *

— Я задала тебе вопрос. Что ты здесь делаешь? — повторила она.

Малфой повернулся лицом к смутно знакомой фигуре. Девушка с чёрными заплетёнными волосами. Она была высокой и казалась внушительной в своей твёрдой позе, со скрещенными на груди руками и в укрывавшей плечи мантии.

После минуты молчания Драко вспомнил её имя: Анжелина Джонсон.

Он подумывал не отвечать ей. Подумывал о том, чтобы уйти, не сказав ни слова. Но её такое явно не устраивало.

— Разве ты уже не натворил достаточно, предатель? Фред мёртв, так чего тебе ещё нужно? Ты пришёл злорадствовать над тем, что с ним сделали ваши люди? — она повысила голос, отчётливо искажённый глубоким, непреодолимым горем.

Драко шокированно смотрел на неё, когда Анжелина вдруг заплакала, не в силах больше сдерживать эмоции.

Типичная гриффиндорка.

Однако её слова… Сколько раз он слышал подобное? После войны Драко лишь пару раз осмелился выйти на публику, и за спиной ему говорили то же самое. Большинство не сказало бы такого ему в лицо. Но он знал, что в душе все они так и жаждут выразить свою ненависть.

Честно говоря, их чувства ему были понятны.

— Я пришёл извиниться, Джонсон, ясно? — тихо сказал он, ощущая, как свинцом на грудь давит тяжесть совести. — Не надо мне всё это рассказывать. Я просто уйду…

Вдруг он заметил, что Анжелина едва держится на ногах. Она слегка покачнулась, и ей пришлось схватиться за надгробие, чтобы не упасть. Малфой невольно шагнул вперёд, протягивая руку, — отродье Пожирателей смерти, и всё же он оставался человеком, которого обучили хорошим манерам, — но в тот самый момент, когда их руки соприкоснулись, он почувствовал что-то странное.

Девушка активно использовала скрывающие чары.

— Джонсон, что… — начал было он, но слова замерли на губах, когда она сняла действие чар.

И Драко увидел, что она беременна.

— Ваши люди убили моего лучшего друга. Мой товарищ по команде, мой любимый человек, — голос Анжелины дрогнул. — Фред… Фред всегда был таким добрым и отважным.

На каком-то из прошлых этапов своей жизни Драко обязательно бросил бы что-то язвительное в ответ. Он бы без зазрения совести причинил словесную боль Анжелине, только чтобы доказать, что никто не смеет так разговаривать с Малфоем. Но сейчас он молчал, выслушивая от девушки обвинения, постепенно переходящие в тихий плач. Он стоял на месте, глядя на её изменившееся тело, которое теперь отличалось от той гибкой, спортивной формы, которую он помнил по матчам, когда они играли против друг друга. Не смея возразить Анжелине, Драко размышлял о том, насколько он этого заслужил.

Затем его мысли внезапно обратились к другому ребёнку, оставшемуся сиротой. Его племяннику Тедди. Воспоминание о нём заставило холод крепко сковать сердце Драко. Целое поколение детей вырастет без родителей… и отчасти, пожалуй, в этом есть и его вина. Возможно, крови тех людей и не было на его руках. Но временами Драко казалось, что всё же была.

— Мне жаль, — это всё, что он смог ответить, сдерживая былое высокомерие.

Но гнев Анжелины, кажется, улетучился. Он помнил её характер на поле для квиддича. Как и близнецы, она всегда первой бросалась в бой. Малфой видел, как она защищала своих товарищей по команде. Она даже могла заступиться за девушек из команд соперников, если была необходимость. Как игрок в квиддич, для Драко она выглядела просто устрашающе в те времена, когда он был на первом курсе. Конечно, он никогда не признавал этого вслух. Вспыльчивость, судя по всему, покидала Анжелину так же быстро, как и появлялась.

— Я знаю, что ты не убивал его, и я не должна возлагать на тебя вину за это, Малфой, — сказала она, и рука её потянулась к животу в жесте защиты, будто она не хотела излишне открываться перед Драко. — Мы все видели воспоминания профессора Снейпа после его смерти, и о тебе тоже слышали через них.

При упоминании Снейпа ещё одна волна вины и горечи прокатилась через сердце Драко.

— Да, я знаю, — прошептал он. — Он и правда пытался спасти мою душу, хоть ему это и не удалось.

— Знаешь, могло быть и хуже, — ответила Анжелина, и на мгновение Малфой одновременно восхитился и возненавидел этот гриффиндорский оптимизм. Такой неуместный сейчас, когда девушка стояла над могилой возлюбленного, нося под сердцем его ребёнка. Как она может говорить такое? Как она могла сохранить хоть каплю жизнелюбия в себе?

— Если Фред и научил меня чему-то, — продолжила она, словно почувствовав невысказанные мысли Драко, — то это тому, что нужно поймать тот маленький лучик света, что остался в нашей жизни, и что-то из него сотворить.

— Но… неужели этот свет существует? — спросил Драко, глядя на надгробие. — Уизли больше нет, как и многих других, так почему ты принимаешь эти слова за чистую монету?

Она лишь пожала плечами, прижимая руки к выпирающему животу.

— Да, он ушёл, но, тем не менее, он оставался сильным до конца. И ради него я обязана жить дальше и убедиться, что этот малыш узнает, каким невероятным человеком был его отец.

* * *

То, что Драко счёл разовым инцидентом, повторилось ещё несколько раз. Он сам не ожидал, что вернётся на могилу Фреда Уизли. И всё же сделал это. Он приходил туда снова и снова, и в конце концов опять столкнулся с Анжелиной.

На этот раз она не проявляла к нему агрессии. Вместо этого оба молча стояли у могилы, каждый погружённый в свои мысли. Пока Малфой первым не нарушил молчание.

— Знаешь, на самом деле я не ненавидел Уизли, — признался он, мысленно увидев, как отец насмехается над ним. — Если подумать, они были не такими уж и плохими. Особенно Фред и Джордж. Джордж ещё управляет магазином?

Анжелина вздохнула.

— Первое время он подумывал закрыть магазин навсегда. Слишком велико было горе, — она покачала головой, словно стремясь отогнать ужасные мысли. — Но теперь он решил, что это было бы неуважительно к памяти Фреда. Ведь магазин они создавали вместе. И слава Мерлину.

Они обменялись ещё парой слов, в основном о бывших однокурсниках Драко. Анжелина поведала ему о том, чем каждый из них живёт сейчас. И, прежде чем он готов был завершить эту встречу, она вдруг остановила его.

— Проводить время с умершими не плохо, Малфой, но мне кажется, тебе пора задуматься о более насущном. Лучше подумай, что ты можешь сделать для живых.

Драко не смог удержаться от смешка.

— Ты всегда была такой мудрой, Джонсон?

— Я дружила с обоими близнецами, мне приходилось быть мудрой, — сказала она в ответ.

* * *

Драко навестил могилу ещё пару раз. Во многом потому, что его это каким-то образом утешало. И приносило меньше горечи, чем визиты на могилы Снейпа и Тонкс. Он больше не встречал Анжелину с той поры, как она натолкнула его на идею. Подумай, что ты можешь сделать для живых.

Благодаря опеке Снейпа в школьные времена у Драко возник интерес к зельям. Поэтому он решил как-то воспользоваться этим полезным навыком. Усталость Анжелины не осталась для него незамеченной: обычное явление для женщин под конец беременности. В семейной библиотеке Малфоев на эту тему нашлось несколько добротных книг. Ознакомившись с их содержанием, Драко приготовил зелье энергии. Такое, которое было безопасно пить беременным. Пометив на этикетке все использованные ингредиенты и наложив заклинание защиты от подделок, Драко прикрепил к флакону записку, где подробно объяснялось, что это такое и чем оно может помочь. Зелье он оставил у могилы Уизли, чтобы Анжелина смогла забрать его в один из своих визитов.

Малфой не надеялся, что оно обязательно будет принято с благодарностью. Однако в следующий раз оказавшись на кладбище, он увидел, что флакона уже нет. Потом он пришёл снова, и там его ждал небольшой бумажный пакет с логотипом «Всевозможных волшебных вредилок» Уизли. Внутри он нашёл несколько коробочек с патентованными чарами «Грёзы наяву» и небольшую записку.

«В этом была суть Фреда Уизли: он всегда давал нам повод мечтать.

Спасибо за зелье, оно мне очень помогло. Теперь ты можешь нести в мир эту частичку себя.

А. Джонсон».

* * *

Драко снова встретил Анжелину Джонсон почти десять лет спустя. Теперь её звали Анжелиной Уизли, и она была женой Джорджа Уизли. Кажется, у неё всё хорошо, подумал Малфой, увидев её. Она обнимала маленькую девочку, очень похожую на неё. А мальчик постарше, очень похожий на Уизли, оживлённо разговаривал с Джорджем.

Тогда, давно, Драко принял к сведению её слова. Спустя какое-то время он решил последовать примеру Снейпа и стал зельеваром. Работал в больнице Святого Мунго. Несмотря на по-прежнему терзавшую сердце вину, всё же нашёл свой единственный способ её искупить. Позже, неожиданно для себя самого, нашёл любовь, женился и создал собственную семью. В тот день он пришёл с сыном во «Всевозможные волшебные вредилки», чтобы купить ему карликового пушистика, а себе — пару коробочек с «Грёзами наяву». Малфой стремился дать своему ребёнку то, чего сам был лишён в детстве: невинную радость, которую таил в себе магазинчик Уизли.

Анжелина и Драко переглянулись через стойку магазина. Они с улыбкой кивнули друг другу, и Драко поставил на прилавок коробки, чтобы их упаковали.

— Ты нашёл что искал, Малфой? — спросила она.

Драко понял, что она спрашивает его не о покупках.

— Да, спасибо, — только и произнёс он в ответ.

Но этого подтверждения было более чем достаточно.